Выберите язык

Помоги проекту - поделись ссылкой с друзьями!

Фридрих Рейнхольд Крейцвальд * Friedrich Reinhold Kreutzwald

Чурбан и берестаPuulane ja tohtlane

У одного скупого хозяина вечно бывали в доме ссоры и раздоры, потому что ни один батрак, ни одна служанка не могли у него ужиться. Хотя хозяин и не требовал с них работы больше, чем другие, но кормил слуг так скудно, что им никогда не удавалось наесться досыта.

Пять-шесть месяцев такой собачьей жизни еще можно было вытерпеть, а потом голод снова гнал людей куда глаза глядят. И когда в конце концов по всей округе узнали, почему слуги бросают скупого хозяина, никто больше не стал наниматься к нему в работники.

В ту пору далеко в Алутага* жил знаменитый мудрец и хозяин решил сходить к нему за советом. Принес он ему в подарок мешок денег и другое добро и спросил - нельзя ли где сыскать таких батрака и батрачку, которые бы хорошо работали, а хозяина своего не объедали.

- Сыскать, конечно, можно, - ответил мудрец. - Только мне это не под силу. Придется тебе пойти к старому хозяину** - он один может тебе помочь.

Затем мудрец стал поучать скрягу: пусть три четверга подряд, незадолго до полуночи, выходит на перекресток, взяв с собой черного зайца в мешке, и там свистит, вызывая старого хозяина.

- А уж сторговаться с ним ты и сам сумеешь, - добавил мудрец. - Больше я тебе ничем помочь не могу. Только смотри, не давай себя обмануть.

Скряга спросил, где же ему достать черного зайца, и тогда мудрец посоветовал взять черную кошку.

 


*Алутага - местность в Эстонии, прилегающая к Чудскому озеру с севера.

** Старый хозяин - одно из названий черта в эстонских народных сказках.

 

Ühel kitsil peremehel oli sellepärast alati tüli ja meelehaigust, et sulased ja tüdrukud tema juures iial paika ei pidanud. Ehk ta küll nende käest rohkem tööd ei tahtnud kui teised, oli seal siiski see vahe, et ta teenijaile niipalju süüa ei andnud, et nad oleksid kõhu täis saanud. Kes veerand või pool aastat koerapõlve oli kannatanud, selle sundis nälg jälle hulkuma. Ja kui viimaks ümberkaudu avalikuks sai, mispärast pere ära oli läinud, siis ei olnud ihnsal peremehel kogunisti enam võimalik sulaseid saada.

Kaugel Alutaga elas kuulus tark. Selle juurde tõttas peremees nõu küsima, viis targale kotitäie raha ning muud meelehead ja päris: kas ei oleks võimalik leida niisugust sulast ja tüdrukut, kes vähema toiduga lepiksid ja peremeest paljaks ei sööks.

Tark kostis: «Võimalik on see asi küll, aga see käib üle minu jõu. Seal pead sa vanaperemehe juurde minema, kes sind üksi võib aidata.»

Seepeale andis ta pikemalt õpetust, kuidas mees kolmel neljapäeva õhtul natuke aega enne keskööd, must jänes kotis, ristteele pidi minema ja seal vilistama, et vanaperemees tuleks.

«Katsu siis ise, kuidas kaupa saate,» ütles tark, «mina ei või seal pikemalt mitte aidata. Aga ära lase ennast petta.»

Mees küsis, kust ta musta jänese pidi saama, ja tark käskis musta kassi kaasa võtta.

Когда наступил первый четверг, хозяин, сунув в мешок кошку, отправился на перекресток, хотя и страшновато ему было. Он свистнул там и стал ждать, но никто не noявился. Тогда хозяин свистнул еще раз, подумав при этом: «Если он и теперь не явится, значит, я зря проходил».

Тут в воздухе послышался шум, словно кто-то раздувал кузнечные мехи. Потом над головой у хозяина пронеслось что-то черное, и чей-то голос спросил: «Чего тебе, братец, надо?»

«Продаю черного зайца.» ответил хозяин.

«Приходи в четверг на той неделе, мне сегодня недосуг торговаться с тобой»  ответил голос, и черная тень тотчас же исчезла.

Человеку стало досадно, что он потратил время зря, но пришлось смириться: когда имеешь дело с самим стариком, надо запастись терпением.

Через неделю хозяин снова пришел на перекресток. На этот раз не успел он и свистнуть, как появился маленький старичок с сумкой за плечами и спросил:
- Чего тебе, братец, надо?

- Продаю черного зайца, - снова ответил хозяин.

- Сколько ты за него хочешь?

Дорого не спрошу, - сказал крестьянин. - Дай мне батрака и батрачку, которые бы хорошо работали и меня не объедали.

На сколько лет думаешь договариваться? - спросил старик.

- Да по мне хоть до конца жизни, - ответил хозяин.

Но старичок сказал, что не может заключить сделку сроком больше чем на семь или на четырнадцать лет, на что крестьянин и согласился.

- Приходи в четверг на той неделе и захвати с собой своего черного зайца, - сказал старик. - А я приведу тебе батрака и батрачку, которые никогда не спросят у тебя ни есть ни пить. Но в засуху ты должен класть их на ночь в воду, иначе они не смогут больше работать.

В третий четверг вечером хозяин снова пришел на перекресток. Только он свистнул, как старик появился, но один, без батрака и батрачки.

Kui nüüd esimene neljapäev tuli, pistis peremees kassi kotti ja läks ristteele, ehk tal küll natuke hirmu nahas oli. Ta vilistas ja ootas, aga kedagi ei tulnud. Viimaks vilistas ta veel korra ja mõtles: «Kui ta nüüd ei tule, siis olen asjata käinud.»

Tuules tõusis kohin, nagu oleks sepalõõts puhunud. Siis nägi ta musta kogu ülal tuuleõhus lendavat ja hääl küsis: «Mis sa tahad, vennike?»

«Mul on must jänes müüa,» kostis mees.

«Tule tuleval neljapäeval, mul ei ole täna aega sinuga kaupa teha,» ütles hääl ja sedamaid kadus kogu vaataja silmist.

Mees oli küll natuke pahane, et ta asjata oli käinud, aga mis see aitas, - ülemate vastu peab alam kannatlik olema.

Teisel neljapäeval läks asi paremini korda. Sai ta esimest korda vilistanud, siis tuli äike vanamees, kae-lakott kaelas, ja küsis:
 «Mis sa tahad, vennike?»

Mees kostis jälle: «Mul on must jänes müüa.»

«Mis ta hind on?» küsis võõras vanamees.

Mees kostis: «Ma ei taha jänese eest suuremat hinda kui ühe sulase ja tüdruku, kes mind teenivad, aga mind paljaks ei söö.»

«Mitme aasta peale tahad sa kauba teha?» küsis vanaperemees.

«Minupärast nii kauaks, kui ma elan,» andis talumees vastuseks.

Aga võõras tähendas, et see kogunisti võimalik ei olevat ja et nad muud kaupa ei võivat sobitada kui seitsme aasta või kaks korda seitsme aasta peale. Talumees oli sellega rahul.

«Tule siis tuleval neljapäeval, too oma must jänes kaasa, siis toon sulle sulase ja tüdruku, kes su käest iial süüa ega juua ei tarvita. Aga põuasel ajal pead nad ööseks vette likku panema, muidu närtsivad nad ega suuda enam tööd teha.»

Mees oli kolmandal neljapäeva-õhtul jälle ristteel. Ta vilistas ja vanaperemees tuli sedamaid sinna, aga üksi, ei olnud tal sulast ega tüdrukut kaasas.

Ты должен дать мне три капли своей крови из указательного пальца в залог того, что не отступишься от сделки, - потребовал старик.

А где батрак и батрачка? - удивился хозяин.

В мешке, - ответил старик.

Но мешок был так мал, что крестьянин не поверил. Старик, как будто прочитав его мысли, промолвил:

- Не бойся, я тебя не обману.

Он пошарил в мешке, вытащил оттуда узелок величиной с клок кудели и сказал:

- Вот твой батрак!

И тотчас же рядом со стариком встал высокий, широкоплечий парень. Потом старик вытащил из мешка второй узелок, из которого вышла девушка.

- Вот твои батраки. Кормить их не надо, - сказал старик. - Теперь дай мне в залог три капли крови и черного зайца и ступай домой.

Хозяин сделал все, что полагалось по уговору, а затем спросил, как зовут его новых работников.

- Батрака зовут Чурбан, а батрачку - Береста, - ответил старик и, засунув мнимого зайца в мешок, пошел своей дорогой. А хозяин с новыми домочадцами отправился домой.

Батрак и батрачка работали на хозяина от зари до зари, но есть никогда не просили, чем скряга был очень доволен. И если иной раз в знойный летний день работники казались усталыми, их клали на ночь в воду, и оба к утру становились такими же свежими и сильными, как и раньше. А скаредный хозяин, которому не надо было кормить батраков и платить им жалованье, богател с каждым годом.

Так прошло семь лет, потом еще без малого семь. Хозяин забеспокоился, что ему скоро придется лишиться своих работников, и стал думать, как бы продлить срок сделки.

Как-то утром, проснувшись, хозяин увидел, что батрак и батрачка еще не принимались за работу. Думая, что они заспались на сеновале, он приставил лестницу к стене и полез наверх. Но на сеновале было пусто, только на постелях батраков лежали гнилой чурбан и кучка бересты.

«Sa pead mulle nimetissõrmest kolm tilka verd kauba kinnituseks andma, et sa ei võiks taganeda,» ütles võõras.

Mees küsis, kus sulane ja tüdruk on.

«Kotis,» kostis vanaperemees.

Et kaelakott suur ei olnud, seepärast kartis talumees pettust. Võõras, kes ta mõtteid näis tundvat, ütles: «Mina ei peta sind.» Ta sasis korra kaelakotti ja viskas takukoon-la suuruse topi välja, öeldes: «Siin on su sulane!» Pikk laia pihaga mees seisis sedamaid vanataadi kõrval. Teisest topist, mis kotist visati, sündis tüdruk.

«Siin on sinu teenrid, kes süüa ei taha,» ütles võõras. «Nüüd anna kinnituse veretilgad ja must jänes mulle vastu, siis võid koju minna.»

Mees tegi nõnda, kuidas kästud, ja küsis viimaks, mis uute teenrite nimed on.

«Sulase nimi on Puulane ja tüdruku nimi Tohtlane,» ütles vanaperemees, pistis arvatud jänese kotti ja läks siis oma teed. Talumees läks oma pererahvaga koju.

Sulane ja tüdruk tegid iga päev hommikust õhtuni tööd, aga ei küsinud iial süüa, - asi, mis peremehele väga armas oli. Ja kui nad mõnikord palaval suvepäeval närtsinud näisid, siis pandi nad ööseks likku, ja teisel hommikul olid nad niisama prisked ja tugevad kui ennegi. Ihnus peremees pani nüüd igal aastal rohkem rahavara kokku, sest et tal tarvis ei olnud pererahvale leiba ega palka maksta. Sedaviisi olid kaks korda seitse aastat mööda läinud, nõnda et ainult mõni nädal veel puudus. Peremehel tuli mure, et ta oma teenijad võiks kaotada. Seepärast mõtles ta üht ja teist, kuidas võimalik oleks aega pikendada.

Ühel hommikul ta tõusis üles ja nägi, et sulane ja tüdruk veel tööl ei olnud. Ta arvas, et nad lakas alles magavad, ja ronis mööda redelit üles. Aga seal ei olnud kedagi. Asemelt, kus nad olid maganud, leidis ta mädanenud puukännu ja hunnikukese kasetohtu.

Тут хозяин понял, что означали имена его работников, по-видимому, батрак и батрачка были колдовским способом сделаны из дерева и бересты.

Хозяин только собрался было спуститься вниз, как вдруг чья-то рука схватила его за горло и тут же задушила. Когда жена стала искать мужа, она не нашла на сеновале ничего, кроме трех капель крови. Войдя в амбар, хозяйка увидела, что закрома пусты, а сундук, где хранились деньги, набит пожелтевшими березовыми листьями.

Вмиг пропало все накопленное ими добро. Вскоре умерла от горя и вдова хозяина; ей, правда, так и не довелось узнать, что ее мужа задушил старый черт, которому скряга из алчности продал свою душу.

Так был наказан скупой хозяин, накопивший богатство неправедным путем.

Äkki mõistis ta, mis olid tähendanud tüdruku ja sulase nimed, kes vist muud ei võinud olla kui nõiduse võimul puust ja tohust tehtud.

Ta tahtis praegu hakata mööda redelit alla minema, kui üks käsi ta kõrist kinni võttis ja ta sealsamas ära kägistas. Naine ei leidnud hiljemini lakast muud kui kolm vere-piiska. Aita minnes pani ta tähele, et viljasalved olid tühjad ja rahakirst kolletanud kaselehtedega täidetud.

Nõnda oli korraga kõik vara lõppenud. Ja ka lesknaine suri mure pärast, ehk ta küll sellest teada ei saanud, et vanapoiss oli kägistanud peremehe, kes ahnuse pärast oma hinge temale oli müünud.

See oli siis ahnele mehele palgaks, et ta ülekohtusel kombel oma rikkuse oli kokku pannud.